Тени Парфенона: Подстава (1)

Пятидесятитрехлетняя Ангелина Саваци всё еще была красива: стройная, подтянутая, со вкусом одетая, стильно подстриженная. Цвет ее крашеных волос — светло-каштановый с золотым отливом — возможно, совпадал с натуральным, судя по насыщенной зелени глаз. Круглое лицо, густые темные брови и ресницы, немного веснушек на чуть вздернутом носу, чувственные губы. Хош мысленно удивился, что у такой яркой женщины родился столь невзрачный сын. Впрочем, гены иногда выкидывают странные коленца ДНК… «Что-то не похоже, что она так уж серьезно больна», — подумал Шекер, разглядывая Саваци.

— Я постараюсь вас не утомлять, — сказал он. — Ваш сын сообщил, что у вас неважно со здоровьем.

— Ах, ну что вы, Стах просто очень заботливый, всегда перестраховывается, — улыбнулась госпожа Саваци. — У меня в самом деле есть проблемы с сердцем, но не настолько, чтобы лежать пластом.

— Тем не менее, работаете вы на дому.

— Да, но ведь это удобно, — женщина пожала плечами. — Я занята на телефоне в определенные часы, а в остальное время свободна, да и когда работаю, могу кое-что по дому делать или хоть просто чаю попить… В общем, сами понимаете, не надо бегать никуда, приноравливаться к коллективу. Свобода!

— Но диспетчерам платят немного.

— Это правда, но Стах меня всегда поддерживает, если бывают непредвиденные траты. Он очень преданный сын!

«Не только сам не бедствует, а еще и мать частично содержит, — отметил про себя Хош. — И живут они тут весьма неплохо. А Мелас ходит в стоптанных тапках, ездит на разбитом авто и не имеет денег на крытую парковку. Откуда же такая разница в доходах у этих двоих?»

Савацис проживал с матерью как минимум в трехкомнатной квартире, поскольку госпожа Саваци приняла Хоша в гостиной, где не было ничего похожего на спальное место. Модный электрокамин фирмы «Гефест» с эффектом живого огня. Мебель, ковер на полу, вазы и несколько графических рисунков на стенах — явно из «Армады». Легкий брючный костюм госпожи Саваци едва ли шили у Манасси или Трано, но и не в Китае уж точно. И Хош мог бы поспорить, что, попроси он кофе, она угостила бы его отличным напитком из дорогой кофемашины.

— Значит, отец Стахий зарабатывает в церкви хорошо?

— Ну, не золотые горы, если вы думаете! — Ангелина засмеялась. — В церкви сейчас много не заработаешь, если ты не епископ или игумен какого-нибудь известного монастыря. Но вы такой въедливый следоветель, я вижу, что мне лучше признаться самой: у меня есть некоторые сбережения и я вложила их в акции одного фонда, проценты капают — какой-никакой, а тоже доход. В общем, нам вдвоем на жизнь вполне хватает. Много ли нам нужно? Излишества придумал известно кто — продавцы рекламы! Человеку не нужны миллионы, чтобы жить достойно.

— Вы правы. А не могли бы вы немного рассказать о вашем сыне? Понимаете, я сейчас пытаюсь выяснить, что за люди окружали покойного отца Александра, чтобы воссоздать общую атмосферу его жизни, так сказать.

— Это помогает следствию? — полюбопытствовала госпожа Саваци. — Знаете, Шекер — можно, я буду называть вас просто Шекер? Вы ведь того же возраста, думаю, что мой Стах… Я страсть как люблю детективы — книги, фильмы, но часто задаюсь вопросом, такова ли настоящая жизнь астиномов или нет.

— Конечно, не такова. — Хош усмехнулся. — В реальной жизни слишком много рутины и проволочек, чтобы это было интересно изображать подробно в романе и тем более в кино.

— Я так и думала! — Ангелина улыбнулась. — Но всё же что вы думаете, например, о сериале «Отдел убийств»? Это где о декархе Лиде, — уточнила она. — Мне он так нравится! Кстати, вы с ним чем-то похожи, вам не говорили?

«Черт, да она кокетничает со мной, что ли? — удивился Шекер. — Ну и мамаша, однако же, у этого попа!»

— Неплохой сериал, — ответил он. — Я, правда, всего несколько серий видел — мне, знаете ли, некогда кино увлекаться. Но в тех сериях, что я смотрел, ляпов вроде не было.

— Как замечательно! Теперь я всем своим подругам буду говорить, что астиномия одобряет этот сериал! — Госпожа Саваци засмеялась. — Ах, извините, вы же ждете от меня рассказа о Стахе! — Она положила ногу на ногу и задумчиво поглядела в окно. — Он всегда был послушным сыном, любил меня… Я ведь его одна вырастила, так что, сами понимаете, была для Стаха и отцом, и матерью. Ничего не жалела для его воспитания! Он это понимал и старался хорошо учиться, особенно в точных науках успевал всегда, математику очень любил. Даже олимпиады в школе выигрывал!

— И с такими задатками пошел в семинарию? Вас это не огорчило?

— Ах, это был его выбор, он захотел отдать жизнь на служение Богу! Как я могла препятствовать такому высокому намерению?

— И в самом деле. — Хош не смог сдержать иронию. Эта женщина меньше всего походила на любительницу традиционного благочестия. А сын, похоже, боготворил ее и ходил у нее по струнке. Если он пошел по церковной стезе, был ли это его выбор? Едва ли — мать наверняка в таком случае отговорила бы его. Похоже, Саваци лжет… Но почему? Что она скрывает? Или она, отправив сына в попы, таким образом решила замолить грехи молодости? В досье Стахия значилось, что его отец неизвестен…

— Я понимаю вас, Шекер, современная молодежь далека от церковной жизни! — воскликнула Ангелина, по-своему истолковав его реплику. — Но, знаете, мы, старшее поколение, смотрим на это немного иначе… Ах, мир так быстро меняется, за ним не поспеть!

— Надо ли за ним поспевать? — возразил комит. — Мне кажется, человек должен следовать прежде всего своему внутреннему компасу, а не оглядываться на окружающих. И если ваш сын в самом деле искренне захотел послужить Богу…

— Искренне! — закивала Ангелина. — Именно, именно искренне! Всей душой! «Мама! — сказал он. — Я хочу служить Богу и приводить к Нему людей! Хочу помогать людям обрести смысл жизни в следовании за Христом!» Разве посмела бы я охладить такой порыв?

Шекер мысленно перевел ее рассказ: «“Сынок, — говорила она, — подумай, как это прекрасно — служить Богу и приводить к Нему людей!” Разве посмел бы он ослушаться обожаемой маменьки?» Вот только зачем же это ей понадобилось?.. Впрочем, госпожа Саваци уже вполне могла сама уверовать в собственную версию событий и теперь выдавать ложные воспоминания за подлинные… И всё-таки что подвигло ее изначально? Ведь Стахий мог бы не махать кадилом и выслушивать глупости церковных бабок об амирийском нечестии, а сидеть где-нибудь в исследовательском центре и корпеть над математическими формулами… И денег зарабатывал бы побольше, чем сейчас…

— Да, хорошо, когда в церковь идут по искреннему порыву души, — сказал он. — Простите, теперь я должен задать вам несколько более формальных вопросов. Вы знали убитого отца Александра?

— Лично мы не были знакомы. Но Стах иногда упоминал о нем, всегда уважительно. Видно, хороший был священник. — Ангелина скорбно вздохнула. — Кто же так его, Боже мой? Ужасно!

— Мы постараемся это выяснить. Значит, сами вы в Парфеноне на службах не бываете?

— Нет, я хожу в храм здесь неподалеку. В Парфеноне я бываю только по большим праздникам.

— Почему же? Разве вам не хочется молиться на службе вместе с сыном?

— Ну, конечно, хочется! Но, вы понимаете, на работе — а для Стаха церковное служение это, как-никак, работа — мужчине хочется самостоятельности. И если тут мать будет торчать за спиной и как бы надзирать… Вы понимаете?

— Понимаю, — кивнул Хош, подумав: «А и хитрая же, однако, бестия! Или это бессознательная хитрость?»

— Ваш сын утром в это воскресенье был на службе в Парфеноне?

— Да, конечно!

— Но, как мне сказали, опоздал из-за того, что в машине спустило колесо.

— Ах, да, такая досада! Ему пришлось ставить запасное. Я в окно видела.

— Вы тоже так рано проснулись? Кстати, в котором часу это было, не помните?

— Помню! Полседьмого. Вообще-то я встаю позже, — она улыбнулась почти томно, — но в то утро проснулась от жажды, так пить захотелось, представляете! Наверное, от того, что рыбный салат ела вечером. Вышла на кухню, налила воды, подхожу к окну, а там Стах с колесом возится! Парковка как раз из окна кухни видна, так что… — Женщина вдруг воззрилась на астинома. — А почему вы спрашиваете? Вы что, подозреваете Стаха в…

— Нет-нет, ничего подобного. Это формальная проверка. Мы вынуждены задавать такие вопросы обо всех, кто окружал отца Александра.

— Уф-ф, а я уж было… — Ангелина приложила руку к груди. — И мастера же вы, астиномы, пугать людей! Мой Стах и мухи не обидит, он такой кроткий!

Поблагодарив Саваци за беседу и отказавшись от запоздало предложенной чашки кофе, Хош вышел на улицу. Он уже подходил к машине, когда позвонила Диана.

— Шекер, пришли результаты экспертизы чехла. Зестоса убили в машине Меласа.

Хош несколько секунд пораженно молчал, а потом процедил:

— Вот свиньи! Меласа подставили, я уверен.

— У тебя есть доказательства? — быстро спросила Диана.

— Пока нет, но я составил о нем впечатление. Он совершенно не тянет на убийцу. К тому же он спокойно дал мне осмотреть машину и унести чехол.

— Может, он просто дурак?

— Нет, Ди, он отнюдь не дурак. — Шекер сел в машину. — Хотя, пожалуй, слишком простодушен для того милого окружения, в котором служит своему Богу. А главное — где мотив? На данный момент я не вижу, что могли не поделить Зестос и Мелас.

— Но это ведь еще не значит, что мотива не было. Мы же не знаем всего, что их могло связывать. А если чехол и отравление — это такой хитрый ход Меласа? Чтобы как раз и создать впечатление, что его кто-то подставил?

— Ох, Ди, Мелас не дурак, но не думаю, что он способен на столь хитроумную комбинацию. С таким же успехом можно предположить, что у него синдром множественной личности и одна из его ипостасей — зверский сатанист. Да, мы не знаем всего, но пока моя интуиция вопит, что убийца не он.

— Но ведь мы всё равно должны его арестовать?

— Да, и обыскать заново машину. И квартиру. Бери ордера, займись этим.

— Я? — удивилась Диана.

— Да, арест Меласа на тебе, первый допрос тоже. Сыграй злого следователя, наедь пожестче. Это понадобится, когда мы возьмем настоящего убийцу, адвокаты не должны иметь никаких зацепок за нашу снисходительность к первому подозреваемому. Кстати, Мелас сейчас на дежурстве в Парфеноне, так что поезжай туда и вези его на допрос. Я подъеду, послушаю. А потом вместе двинемся на обыск его квартиры.

Отключив связь, Хош ударил рукой по рулю.

— Свиньи! — снова пробормотал он. Не впервые он видел, как негодяи подставляют хороших, симпатичных и простодушных людей, но каждый раз подобное неизменно вызывало у него вспышку гнева. Тем не менее в происшедшем была и положительная сторона. Теперь совершенно ясно, что убийцы — церковные люди, и они должны знать Меласа достаточно хорошо. Скорее всего, они сделали ставку на то, что иеромонах очень рассеянный и не заметит, если в машине что-то не так, не вспомнит, чем мог отравиться… Значит, искать преступников надо в Парфеноне. Но кто же из них?

Он достал записную книжку и, найдя нужный номер, набрал его в телефоне.

— Отец Феофил? Вас беспокоит комит астиномии Шекер Хош, по делу об убийстве отца Александра. Вы можете уделить мне минут пять?

— Да, конечно, — с готовностью ответил иеромонах.

— Один свидетель сообщил, что в воскресенье две недели назад вы застали ссору отца Александра с отцом Георгием Меласом. Утром перед службой, в ризнице. Вы припоминаете это?

Отец Феофил некоторое время молчал.

— Ну да, был между ними разговор на повышенных тонах, — наконец, подтвердил он. — Что-то насчет поручей… Вроде отец Георгий перепутал и положил к себе поручи отца Александра… Извините, я уже плохо помню. А почему вы спрашиваете об этом? Это что, имеет отношение к убийству?

— Всё, что угодно, может иметь отношение к убийству, — сказал Хош мрачно. — Но сейчас я просто проверяю показания свидетеля. Я ведь у всех спрашивал, не ссорился ли отец Александр с кем-нибудь из сослуживцев в последнее время. Вот один из ваших и вспомнил об этом случае. А вы почему не вспомнили?

— Но, послушайте, это же мелочь какая-то, а не ссора, они в тот день после службы уже общались, как всегда! Как может такая ерунда быть связана с убийством?! У вас что, совсем никаких версий нет, что вы цепляетесь за… за…

— Если б вы знали, из-за какой ерунды люди порой убивают друг друга, вы бы не удивлялись, — осадил Шекер иеромонаха. — Ладно, спасибо за сведения. Скажите, алтарников Феодора и Косьму я сегодня могу застать в Парфеноне?

— Косьма должен быть, а Феодор будет завтра. Простите, я не хотел обидеть вас…

— Ничего, я привык к тому, что о работе астиномии люди часто судят превратно. Спасибо еще раз. Всего доброго!

Хош парковался у Акрополя, когда Диана прислала свиток, что получила ордер на арест Меласа и тоже едет туда. «Вот и отлично, — подумал Хош. — Сейчас посмотрим, как тамошние служители отреагируют на такой поворот».

предыдущее ||| продолжение

 ————— оглавление —————