Восточный экспресс: В поисках катализатора (3)

Контоглу перешел к более решительным действиям на четвертой неделе работы Дарьи в лаборатории. Вряд ли он думал — а уж менее всего думала о таком сама Дарья, — что его наступление получит отпор с совершенно неожиданной стороны. Заведующий начал с того, что, когда все собрались около полудня на традиционное чаепитие, смутил Дарью очередным комплиментом:

— Вы, госпожа Дария, — он нарочито растянул «и» в ее имени, — сегодня выглядите просто как лилия долин или роза из сада Эрота!

— Ну, пошел скакать олень по горам! — неодобрительно проворчала самая пожилая из сотрудниц лаборатории, которую все называли «тетей Верой»; похоже, ей не слишком нравился пристальный интерес начальника к новой лаборантке.

— Не будь занудой, Вера! — весело воскликнул Контоглу. — Это всего лишь небольшая речь на вручение подарка! Я хотел бы подарить нашей новой коллеге этот ритон, — тут он достал из оттопыривавшегося кармана халата полиэтиленовый пакет и вручил его Дарье, — чтобы ей было, из чего пить здешний нектар, и было откуда черпать вдохновения для мыслей об иных наслаждениях!

— Спасибо, — растерянно проговорила она, вынимая из пакета красивую рыжую чашку с рисунком, имитирующим чернофигурную роспись.

Вообще-то лишних чашек в лабораторной «трапезной» хватало и никаких неудобств по этому поводу Дарья не испытывала, поэтому такой подарок походил на какой-то намек. Поглядев на рисунок, она смутилась: на чашке были изображены Афродита с Ареем и Эрот, пускающей в них стрелы из-за дерева. «Мне только кажется, или это действительно как-то слишком?» — подумала Дарья, не зная, как реагировать на такое подношение.

Ставрос, сидевший слева от нее, видимо, тоже успел рассмотреть рисунок и произнес ядовитым тоном:

— Да, неплохая вещица!

Дарья повернулась к нему и увидела, что Алхимик смотрит не на нее и не на чашку, а на Контоглу, и взгляд его выражает отнюдь не дружественные чувства. Впрочем, Дарья уже успела заметить, что оба мужчины, похоже, недолюбливали друг друга. Однако заведующего реакция коллеги нимало не задела.

— О, конечно, я понимаю, что вам, Севир, больше понравилась бы роспись по черному фону, — сказал он небрежно, — но я, знаете ли, люблю более жизнерадостные тона.

— Что касается меня, — холодно отозвался Алхимик, — то я предпочитаю росписи ее отсутствие, — он слегка приподнял свою черную чашку. — А что касается этой вещицы, то мне представляется, на рисунке кое-чего явно не хватает и это делает ваш подарок несовершенным.

— Чего же там, по-вашему, не хватает? — Контоглу, похоже, все-таки был несколько уязвлен.

Остальные сотрудники молча слушали разговор, переводя взгляд с одного мужчины на другого. В синих глазах Эванны Дарья приметила вспыхнувший азарт и поняла, что сейчас произойдет нечто интересное.

— Полагаю, — шелковым голосом ответил Алхимик, — что там не хватает разъяренного Гефеста с молотом в руках.

Контоглу явно растерялся, а Ставрос продолжал все тем же тоном, словно затягивая воображаемую удавку на шее собеседника:

— Но вы вообще, думаю, поторопились с выбором сюжета. Уверен, что госпоже Феотоки больше понравилась бы роспись, изображающая колесничные бега.

Увидев, как заведующий изменился в лице, Дарья не выдержала и фыркнула, а потом сказала, насмешливо глядя ему в глаза:

— Господин Ставрос совершенно прав. Думаю, вам нужно учесть это на будущее, господин Контоглу.

Заведующему оставалось только ретироваться с поля боя, что он и сделал, внезапно вспомнив о какой-то «деловой встрече». Когда он скрылся за дверью, Дарья благодарно взглянула на Алхимика, и тут он улыбнулся ей — почти незаметно, только уголки губ чуть дернулись вверх. Эванна громко захлопала в ладоши с криком:

— Браво! браво!

— Севир, я знаю, ты не любишь нежностей, но я бы сейчас тебя расцеловала! — с чувством сказала тетя Вера.

— Я не самый подходящий объект для подобных аппликаций, — усмехнулся Алхимик и, как ни в чем не бывало, потянулся за халвой.

Спустя полтора часа, когда Эванна разбирала пробирки с образцами почв, а Дарья сидела за компьютером и заносила результаты экспериментов в журнал, ирландка наклонилась к ней и быстро зашептала на ухо:

— Лихо Алхимик дал Алексею по морде, скажи! Теперь Контоглу к тебе больше не подъедет, зуб даю!

Дарья тихонько рассмеялась: она тоже была уверена, что после такой публичной головомойки заведующий оставит ее в покое. Однако теперь ее немного беспокоила другая мысль.

— Послушай, — повернулась она к Эванне, — а это ничего, что Ставрос так его… Он же все-таки начальник… Он никак не сможет отомстить потом?

— Нет-нет! — энергично помотала головой ирландка. — Ставрос сюда высшим начальством прислан с наказом создать ему все условия для работы и все такое, так что Контоглу не посмеет ему ничего сделать, даже если б хотел, он ведь на самом деле трус… Хотя ученый хороший, конечно.

— А Ставрос хороший ученый?

— Он лучший! Ну, в смысле, не вообще, а среди нас тут. У него такой ум… как синтезатор работает. Знаешь, бывает, например, перед тобой несколько явлений, которые вроде бы как-то связаны, но ты этой связи не видишь, сидишь как дурак и ломаешь голову, а Севир эту связь видит, просто как на картинке! Уже сколько раз так было. Я ему поражаюсь! Правда, он говорит — это от того, что он алхимией занимается, а там вообще все время идет синтез всего на свете… мышление такое.

— Да, понятно, — сказала Дарья.

Хотя на самом деле ей было не особо понятно, и она подумала, что надо бы почитать что-нибудь об алхимии… Может, спросить у самого Ставроса, он ведь наверняка знает, что посоветовать? Она вспомнила его улыбку — несмотря на то, что это движение губ было почти невесомым, у Дарьи от него почему-то стало так тепло на душе, что это уютное чувство до сих пор грело ее изнутри. «Нет, ладно, не буду я у него спрашивать, — подумала она. — Еще решит, что я теперь буду почитать его избавителем и навязываться. Сама что-нибудь найду, в интернете посмотрю…»

Ее размышления были прерваны вопросом Эванны:

— А как тебе Алхимик? В смысле не сегодня, а вообще?

Дарья слегка растерялась. Впечатление, которое Ставрос на нее оказывал, было не так-то легко определить.

— Ну-у, — протянула она. — По-моему, он очень умный, скрытный, себе на уме… Не особо обаятельный, но стильный… Только мрачноватый какой-то, — она умолкла на секунду и добавила: — У него красивые руки.

— О-о, да! У него руки любовника!

— М-гм, — неопределенно отозвалась Дарья.

К счастью, она сидела к Эванне боком, и та не могла заметить ее смущения. Дарья понятия не имела, как реагировать на подобную реплику. Как, впрочем, не понимала и того, что подразумевает определение «руки любовника». Единственное, что она могла сказать точно — руки Ставроса совершенно не походили на руки ее мужа. У Василия руки были мускулистыми, с большими ладонями и сильными пальцами, загорелые и слегка загрубевшие — руки возницы, привыкшего крепко держать поводья и трепать по морде любимых коней…

— Я умираю от зависти, когда думаю о его женщинах, — продолжала ирландка.

— У него много женщин? — удивилась Дарья.

Алхимик как-то не вязался в ее представлении с образом дамского любимца.

— Уверена, что предостаточно, — ответила Эванна. — Периодически он с кем-то встречается, я сама видела в «Алхимии вкуса».

— Где?

— Это ресторан тут недалеко, угол Средней и Иоанна Евгеника. Непременно сходи туда, стильное местечко, и еда обалденная! Севир часто там ужинает, наверное, нарочно выбрал с таким названием, — девушка засмеялась. — Когда я в него втрескалась, то по вечерам бегала туда смотреть на него. Видела его там с женщинами несколько раз, причем все время с разными…

Дарья слушала с возрастающим изумлением. Эванна, влюбленная в Ставроса? Эта веселая красавица бегала за мрачным длинноносым химиком, который так занят своими опытами, что едва замечает окружающих? Ставрос с женщиной в ресторане?.. Что-то немыслимое!

— И чем же это кончилось? — осторожно полюбопытствовала она.

— Он меня отшил, — беспечно ответила Эванна. — Сказал, что я слишком беспроблемна и совершенна, чтоб его заинтересовать.

— Так и сказал? — Дарья удивленно поглядела на ирландку.

— Ну да, — Эванна усмехнулась. — Он довольно бесцеремонный.

— Да уж… Если бы мне так сказали, я бы обиделась!

— Так я и обиделась, ты что думаешь? Даже хотела залепить пощечину, но он поймал руку. Сильный черт, не вырваться! И сказал так, знаешь, ядовито: «Не ожидал, что признание вашего совершенства, госпожа О’Коннор, будет вам так неприятно». Ну, тут со мной случилась истерика, а он мне еще и коньяка налил — носит с собой во фляжке… В общем, с тех пор я больше не пыталась покорить его сердце.

«Неужели такая попытка вообще кому-то удалась?» — подумала Дарья. Ей казалось, что если у Ставроса и было сердце, то вряд ли в нем могла поместиться еще и женщина — слишком много места там должна была занимать наука. Алхимик обычно приходил в лабораторию одним из первых, еще до официального начала рабочего дня, а уходил позже всех, как выяснила Дарья, когда ей пришлось работать в послеобеденное время — она работала неделю в первой половине дня, неделю во второй. Когда в первый день своей вечерней смены она в шесть собралась уходить, Ставрос все еще что-то делал за своим столом и, похоже, не думал закругляться. Дарья спросила, идет ли он домой, и Алхимик, не отрывая взгляд от микроскопа, попросил оставить ключ — ему еще надо было задержаться. Когда она, спустя несколько минут, снова зашла и положила ключ на край стола, Ставрос лишь на миг поднял голову, чтобы сказать: «Спасибо. До свидания». И так каждый вечер. Неудивительно, что Эванне пришлось отлавливать его в ресторане!..

Но все-таки, получается, какие-то женщины у него были… По пути домой, глядя в окно трамвая на проплывавшие мимо дома и море, то и дело поблескивавшее в конце узких улочек, уходивших круто вниз, к Пропонтиде, Дарья снова вспомнила болтовню Эванны и улыбку Ставроса и подумала, что этот человек, похоже, скрывает еще больше секретов, чем ей казалось поначалу. «Интересно, о чем же он может говорить с женщиной в ресторане? — подумала она. — Уж конечно, вряд ли о химии…»

предыдущее    |||   продолжение