Траектория полета совы: Осенние ветры (3)

Воскресным вечером, когда Афинаида стояла на кухне у окна и раздумывала, чем бы поужинать, позвонила Мария.

— Ида, приветик! Как дела? Я тут мимо пробегаю с тортиком, хочешь, зайду, съедим вместе?

— О, давай! — обрадовалась Афинаида.

Отложив мобильник, она окинула взглядом кухню — конечно, не мешало бы прибраться, но уже нет времени… Афинаида только успела сунуть в керамический стаканчик на столе несколько салфеток и подмести пол, благо кухня была маленькой.

Когда-то они с родителями жили в очень приличной квартире на проспекте Михаила Хониата, недалеко от центра города, — Георгий Стефанитис был крупным специалистом по палеоботанике и хорошо зарабатывал. Но когда отец ушел от них, а мать попала к Лежневу, тот быстро внушил ей, что жить в таких «хоромах» вредно для души, и квартиру надо поменять на более скромную, каковую сам отец Андрей и нашел для них через каких-то знакомых. Деньги, образовавшиеся при размене, пошли, по словам Лежнева, на строительство триполитского подворья,  — а Афинаида с матерью оказались в малюсенькой двухкомнатной квартирке вдали от центра, но зато совсем недалеко от Свято-Михайловского храма…

После разгрома секты Афинаида, вернувшись с Закинфа, повыбрасывала горы брошюрок с переведенными на греческий поучениями катакомбных старцев из Московии и «правилами поведения православного христианина», «памятки желающим спастись» и подобную литературу, которой Лежнев их щедро снабжал, оставив только святоотеческие книги, которых после чистки книжного шкафа оказалось не так уж много, и с помощью Марии и ее двоюродного брата сделала в квартире перестановку: теперь одна комната была у нее рабочей — там стояли компьютерный стол и стеллажи для книг, — а другая комната служила спальней. Часть старой мебели отправилась на свалку, и теперь в комнатах стало свободнее, даже легче дышалось, однако порой Афинаида с грустью вспоминала их прежнюю квартиру на восьмом этаже высотного дома, из окон которой был виден Парфенон…

Войдя, Мария сразу затараторила:

— Я собиралась зайти поздравить свою бабушку, а она с дедом укатила на море! Говорит: ешь сама свой торт! А мне одной скучно, — она рассмеялась. — Ты уже поставила чай? — Афинаида с улыбкой кивнула. — Молодец! Серьезная девушка, обязательная… — Мария надела потертые тапки, которые дала ей хозяйка, и прошла в кухню. — Но лучше б ты была немного пораскрепощеннее, что ли…

«Видела бы ты меня два года назад! — подумала Афинаида. — По сравнению с тем я сейчас просто… гетера!»

— Ну что, как дела-то? — продолжала трещать подруга, развязывая веревочки на коробке с тортом. — У тебя есть большой нож? Ага, спасибо… Давай, докладывай! Нашла себе научрука?

— Пока все неопределенно! — вздохнула Афинаида, разливая по чашкам чай. — На кафедре мне дали телефон Факаидиса…

— О, это здорово, он хороший преподаватель! — обрадовалась Мария, выкладывая Афинаиде на тарелку большой кусок торта со взбитыми сливками и клубникой.

— Да я знаю, он же нам лекции читал… Но ты мне не даешь договорить! Я ему позвонила, и он сказал, что тема у меня интересная, но что у него сейчас куча диссертантов, и даже если он меня возьмет, то не сможет со мной в ближайшее время серьезно заниматься. Спросил, насколько для меня принципиально защищаться именно у него, я сказала, что в общем не принципиально, и он обещал подыскать мне другого руководителя. А в четверг позвонил и сказал, что попросил поговорить со мной ректора Академии — он как раз хочет взять новых аспирантов под руководство и, может, заинтересуется…

— Как, самого Киннама?! Да ты что! — воскликнула Мария и посмотрела на Афинаиду с некоторой завистью. — Ну, подруга, тебе везет!

— Да погоди еще, может, он и не захочет меня вести… Хотя я надеюсь, что возьмется, потому что…

Тут Афинаида запнулась, подумав, что лучше не рассказывать Мари о том, какую роль сыграл в ее жизни случайно прочитанный в декабре позапрошлого года роман Киннама. Теперь это казалось ей очень знаменательным, но упоминание о том вечере повлекло бы за собой рассказ о «лежневском» прошлом, а сейчас Афинаида не была готова говорить о нем с подругой.

— В общем Факаидис всячески просил меня не посрамить его рекомендацию, и я, конечно, постараюсь…

— И что, и что? Ты звонила Киннаму?

— Да, но разговаривала только с его секретаршей, она потом перезвонила и сказала время встречи…

— И когда?

— Завтра.

— Уже завтра?! С ума сойти! — Мария была так возбуждена, что Афинаиду это начинало удивлять. — И что, ты подготовилась?

— Да, покажу ему план диссера, наброски первых двух параграфов и еще свои статьи…

— Вот дурочка, да я же не об этом! Ты же идешь к самому Киннаму! — Мария закатила глаза. — К великому ритору, в которого влюблена вся женская половина Академии, а вся мужская давно с этим смирилась! Тут надо выглядеть! Что ты наденешь? Надеюсь, не твою кошмарную юбку до пят?! А кофточка, у тебя есть красивая кофточка без рукавов? И чулки — это уж непременно, и лучше с каким-нибудь узором…

— Послушай…

— Туфли у тебя, конечно, простоватые, но, по крайней мере, не такие уж страшные, сойдут! Но тебе надо будет купить новые, на каблуке! И сумочку… у тебя что, только та черная? Страх и ужас! Ты прости меня, я тебе правда добра хочу, нельзя так над собой издеваться, Ида!

— Мари, да прекрати же ты трещать! — поморщилась Афинаида. — Тебя послушать, так я иду не с научным руководителем беседовать, а на свидание! Что за ерунда? У меня нет коротких юбок… и чулок с узором… И вообще, Киннам будет смотреть на мои знания, а не… на мои ноги!

— Ну, Ида, ты что, с ума сошла? — возмутилась Мария, но вдруг засмеялась. — А-а, я поняла! Конечно, он уже привык к разряженным фифам, а тут ты придешь такая вся из себя… монашка! Вот он и обратит внимание… точно! А что, хорошая идея… хотя, конечно, экстравагантно… ммм… Но может, и сработает! Афинаида, ты голова!

— Послушай, да зачем мне обращать на себя его внимание в таком смысле?! — вскричала Афинаида. — Объясни мне, в конце концов! Я не собираюсь за него замуж! Прекрати болтать всю эту чушь!! А не то…

«А не то пойдешь пить чай на улицу!» — чуть не добавила она, но вовремя остановилась, только совсем сердито посмотрела на подругу. Мария изумленно взглянула на нее и спросила недоверчиво:

— Ты что, никогда не видела Киннама?

— Нет. Где я могла его видеть?

— Да где угодно! По телевизору, в газетах… да хоть на стенде преподавателей!

— Я не смотрю телевизор и не читаю газет. Мимо стенда я проходила, но я его не рассматривала.

— А, теперь понятно, почему ты так тупишь! — безапелляционно заявила Мария. — Когда ты его увидишь, то поймешь, почему я тебе все это говорю… И знаешь, что? Если ты в него не влюбишься, я буду знать, что ты святая!

Афинаида усмехнулась. «Как легко стать святой в этом мире, оказывается! — подумала она, погружая ложечку в пышный кусок торта. — В том мире надо было годами жить в аскезе и полном послушании духовнику, а здесь достаточно всего лишь не влюбиться в ректора Афинской Академии!.. Неужто он и впрямь так неотразим?» В ней невольно зажглось любопытство: что же за мужчина этот великий ритор, что перед ним не может устоять ни одна особа женского пола?

— А что, в Киннама и правда все влюблены? — спросила она как бы между прочим, когда они расправились уже со второй порцией торта.

— А то! Только по нем и вздыхают, и преподавательницы, и секретарши, про студенток уж не говорю… Потому и одеваются все с иголочки, что ты думаешь, я не шучу! А если какое мероприятие, то весь женский коллектив на нем всегда в полном составе, лишь бы на ректора посмотреть, ха-ха!

— И ты тоже влюблена?

— Ну, есть малёхо, — вздохнула Мария. — В него невозможно не влюбиться! Он как магнит… Но я-то понимаю, в отличие от Элен, что мне ни в каком случае не обломится… Рожей не вышла, что называется! Вот у тебя может быть шанс… Только ты одеваешься ужасно и держать себя не умеешь… Ты прости, я уж как есть говорю!

— Да я не обижаюсь, — улыбнулась Афинаида. — А кто такая Элен?

— Это его секретарша, уже третий год у него там сидит и вся такая ходит расфуфыренная, что ты! Юбка что есть, что нет, блузки такие, знаешь, все с вырезами… Да он на нее глядит, как на мебель, она это и сама понимает, я думаю, но все еще на что-то надеется!

— Ну вот, а ты говоришь: то надень, это надень… А он, получается, на это и не смотрит? Все по нем вздыхают, а он сам-то что?

— О, это наша главная академическая загадка! — засмеялась Мари. — Я-то в Академии только пятый год работаю, но мне рассказывали: после того, как у Киннама жена умерла, это еще в двухтысячном, у него были женщины, и много, да говорят, что и при жене были… Она у него какая-то такая была… красотка, но ледышка… А потом, когда он стал ректором, все как отрезало! Никто не знает, почему. Пытались выяснить, нет ли у него тайных любовниц, — думали, может, решил больше не афишировать, знаешь… Но вроде нет, некоторые девки даже у него возле дома дежурили — ничего не видели… Ни на концертах, ни в театре, ни в ресторанах никто его больше с женщинами не видел. В общем, вот уже пять лет он монахом живет! Наша завкафедрой чего только не делала, чтоб его завлечь — не-а, не вышло! И другие тоже пытались… Правда, может, у него кто-нибудь в Константинополе есть…

— В Константинополе?

— Ну да, он же ректор, а это статус, и он теперь трижды в год туда ездит на Золотой Ипподром, ну, а там-то вообще весь мировой бомонд, и такие женщины, о-о!

— Да, представляю…

— Так что, может, у него там какой-нибудь роман, не знаю… По крайней мере, он точно имеет там большой успех, даже у самой августы! Когда трансляции с балов показывают, так видно, что он часто в ее ложе бывает… ну, знаешь, у нее там избранный круг интеллектуалов, такие мужчины!.. — Мари вздохнула и задумалась. — Да, может, у Киннама там какая-то женщина есть… А что, романтично! Тайная возлюбленная среди столичной знати! Может, она замужем, вот они и встречаются тайком… Прямо сюжет для романа, да? Кстати, ведь Киннам еще и романы пишет! Ты читала?

— Только первый, мне очень понравился! А о втором я сначала не знала, а теперь не могу найти — видно, все распродали… Первый-то мне в старой книге случайно попался.

— Второй у меня есть, я тебе подарю! Этим летом уже третий вышел, «В сторону Босфора», тоже чудесный, купи обязательно… Упс! Времечка-то уже сколько! Ладно, подруга, я уматываю… А тебе желаю успеха! Если Киннам будет твоим научруком, это супер! Он истинно ученый муж, таких сейчас мало… Так что не ударь в грязь лицом… точнее, умом!

предыдущее ||| продолжение 
————— оглавление —————