Тени Парфенона: Новолетие (2)

Старший следователь отдела убийств Шекер Хош сидел в таверне «Дипна», в здании через квартал от своего дома и, едва не урча от удовольствия, поглощал магирицу. Этот традиционный греческий суп из бараньих потрохов, очень сытный и божественно вкусный, здесь был не так дешев, как в «Трех Мойрах» напротив Центрального управления астиномии Афин, но, как и там, подавался круглый год, а не только на пасхальной неделе, к вящему счастью Шекера. Он отсыпался почти до двух часов дня, послеобеденное время собирался посвятить прогулке на холм Муз, а затем залечь на диван с книжкой. Хош только что закрыл очередное дело, которое, правда, оказалось простым и неинтересным, хотя поначалу и представлялось довольно запутанным — собственно, потому его и поручили Шекеру. Но нет худа без добра, зато Хош справился с этим убийством — как выяснилось, банально на почве ревности — всего за два дня. Допивая кофе, он не мог решить, чего ему теперь больше хочется: еще немного повалять дурака или расследовать что-нибудь позапутаннее.

Как случалось уже не раз, его планам на отдых не суждено было сбыться. Не успел Хош выйти из «Дипны», как позвонила напарница.

— Привет! Ты как, отоспался?

— И даже пообедал. Собираюсь немного проветриться. А что?

— Придется нам с тобой проветриваться в Глифаде. В тамошний морг поступил труп, якобы после ДТП, но патологоанатом обнаружил два пулевых. Дело поручили нам, мне Фаня звонил, сказал тебя разбудить. Ципрас-то в отпуске, опять мы крайние.

Шекер вздохнул и спросил:

— Ты дома?

— Ага.

— Я сейчас заеду.

Напарница вышла из парадной, как раз когда он подъехал к ее дому. Впервые увидев Диану три года назад, Шекер подумал, что она слишком красива для работы в астиномии, но это был единственный ее «недостаток». Умная, наблюдательная, с прекрасной памятью, хорошо тренированная и выносливая, способная с легкостью перевоплощаться, играя разные роли, за всё время совместной работы она ничем не разочаровала Хоша. Родители назвали ее иначе — как, она не признавалась: «не имеет значения», — но она не любила это имя и сменила его, достигнув совершеннолетия. На вопрос Шекера, почему Диана, она ответила:

— Мне нравится ее величество королева Великобритании. Да, непатриотично, но мне плевать. Довольно для патриотизма и того, что я очищаю этот город от преступников.

Шекер подозревал, что какую-то роль в ее антипатриотизме играли детские впечатления, но она никогда не рассказывала о тех годах. Хош знал только, что Диана, окончив школу, порвала с родителями, ушла из дома и поступила в Театральный институт, где с успехом проучилась два с половиной года. И тут во время учебного спектакля произошло нашумевшее убийство третьекурсницы из их группы. Дело расследовал бывший наставник Шекера комит Андрей Даларос. Следствие произвело на Диану такое впечатление, что она сошла с пути на большую сцену и поступила в Академию астиномии. Теперь ей было двадцать девять, и она считалась одним из лучших асти в отделе убийств.

— Тело нашли у обочины Приморского шоссе, — сказала Диана, сев в машину. — Видно, его выкинули из машины там, а убили в другом месте.

— Если не в машине. Убитый?

— В каталоге «П» не значится.

— Что ж, поехали.

Послеобеденное время в воскресный день было далеко не лучшим для езды по афинским дорогам, особенно сегодня, когда выходной выпал на первое сентября. Начало учебного года перенеслось на понедельник, и теперь одни возвращались домой с отдыха пораньше, чтобы подготовить детей к выходу в школу, другие всё еще носились по магазинам, покупая для отпрысков школьные принадлежности, толпы людей осаждали цветочные лавки, и всё это грозило чудовищными пробками. Проехав несколько кварталов, Хош включил сирену и рванул по разделительной полосе между встречными потоками машин. Диана сидела, вцепившись в дверную ручку и напряженно глядя на дорогу: за три года работы с Шекером она так и не привыкла к его стилю езды. Зато они добрались до Глифады в несколько раз быстрее, чем могли бы.

— Как обнаружили тело? — спросил Хош, когда они выбрались на более свободное Приморское шоссе.

— Некая дама на машине случайно остановилась и увидела ноги в кустах. Вышла посмотреть, подумала, что человека сбили, но он может быть еще жив, и вызвала «скорую».

— И они не сумели на месте определить, что это убийство?!

— Они осмотрели только наружно, но ран не заметили. Зафиксировали смерть и отвезли тело в ближайший морг. Видимо, крови не было, хотя это и странно. Сейчас узнáем, в чем дело.

— То есть тело на месте не сфотографировали, и само место никто не осмотрел?

— Подозреваю, что нет.

— Скверно. — Шекер нахмурился.

— Но у них должны быть координаты места. Будем надеяться, что его не затоптали.

Морг внутренней отделкой сразу напоминал, в каком районе они находятся: сверкающая белизна стен, покрытые искусственным — а может, и настоящим? — мрамором полы, геометрический узор из светильников на зеркальных потолках. Богатые люди даже мертвыми хотели лежать в красивом месте, где ничто не оскорбило бы их эстетический вкус, будь они живы. Смуглый санитар белозубо улыбнулся, выдал по-летнему одетым астиномам утепленные белые халаты, бахилы и латексные перчатки и провел в просторную секционную. Хош никогда еще не бывал в этом морге: в Глифаде, одном из самых благополучных в криминальном отношении и хорошо охраняемых районов Афин, убивали редко, а местные асти походили на довольных котов. Патологоанатом оказалась невысокой миниатюрной брюнеткой по имени Альфия Ласку, но Шекер, взглянув на ее руки, понял, что силы ей не занимать.

— Две пули, — сказала она после обмена приветствиями. — Первая в грудь, вторая в голову. Вторая была лишней: он был уже мертв.

— Контрольный выстрел? — пробормотала Диана.

— Я не стала проводить вскрытие. Как увидела раны, сразу позвонила в астиномию. Скоро за ним должна придти машина из вашего морга. Но я провела внешний осмотр и первичные замеры. Примерное время смерти — около шести утра. — Альфия подошла к пульту, нажала на кнопку, и из стены справа выдвинулся ящик-носилки с телом. — Убийцы запихали труп в какое-то тесное место, где он какое-то время находился. Возможно, между передними и задними сиденьями автомобиля. А потом его вытащили и закинули в кусты.

Убитый был мужчиной лет пятидесяти или чуть старше, темно-русым, с небольшой благообразной бородой, высоким лбом с залысинами и приятными, не лишенными тонкости чертами. Но что особенно поражало в его лице, это застывшее на нем необычайно скорбное выражение: умерший точно был поражен какой-то страшной несправедливостью.

— Господи! — прошептала Диана.

Шекер ничего не сказал, но и у него дрогнуло сердце при взгляде на эти печальные черты.

— Сними отпечатки, — велел Хош напарнице, а сам стал изучать следы от пуль.

— Убийца — либо профессионал, либо ему случайно удалось попасть прямо в сердце, — сказала Альфия, — крови почти не вытекло. Как и из раны на голове. Ту, что вытекла, убийцы убрали.

— То есть обработали раны? — уточнил Шекер.

— Да. Он был в рубашке, надетой на голое тело, но на ней нет ни отверстия от пули, ни крови. Только несколько небольших прорывов на спине — видимо, от кустов, где его нашли. Вокруг раны на груди кровь стерли, а саму рану заложили ватным тампоном и закрепили скотчем. Видите, вот следы от него.

— То есть его убили, обработали рану и переодели в другую рубашку.

— Очевидно. Вокруг раны на голове кровь тоже убрали, и под волосами отверстия не видно. Поэтому врачи из «скорой» ничего и не заметили.

— У вас есть координаты места, где его нашли? — спросил Шекер.

— Да, вот. — Альфия подошла к столику у стены, взяла оттуда лист бумаги и протянула ему.

Хош достал из сумки планшет и открыл карту.

— Да, видимо, убийца планировал выдать это за ДТП, чтобы выиграть время, — заметил он спустя несколько секунд. — Удобное место для выброса тела: домов рядом нет, забор, парк, пляж неухоженный, пешеходные переходы далеко, машины наверняка несутся как угорелые. Если б не случайность, его бы не скоро нашли.

— Странная случайность. — Диана хмыкнула. — Так точно остановиться…  

Она уже достала считыватель, включила и начала прикладывать пальцы убитого к специальной панели. Датчики замигали: программа начала поиск. Наблюдая или сам осуществляя эту процедуру, Шекер благословлял технический прогресс: с тех пор как население Империи перешло на биометрические паспорта, куда были включены отпечатки пальцев, и всех граждан занесли в единую электронную базу, определение личности занимало считанные секунды. Переход на новые паспорта обсуждали до этого лет пять, но после неудавшегося бунта против императора осенью две тысячи одиннадцатого года Синклит, на волне верноподданнических чувств и опасений новых беспорядков, одобрил паспортную реформу почти единогласно, для ее проведения был выделен год. Вот уже шестой месяц, как все подданные Империи получили новые паспорта, однако многие граждане, причем вполне добропорядочные, были этим обстоятельством недовольны, рассматривая его как ступень на пути в «электронную тюрьму». Но астиномам жаловаться было не на что: новая система облегчила им работу и, кроме того, повлекла за собой обновление компьютерного обеспечения и другие технические инновации. Морги также снабдили считывателями отпечатков пальцев, но лишь с каталогом «П», где значились осужденные когда-либо преступники. Ко всей базе целиком имели доступ только астиномы и пограничники.

Устройство в руках Дианы пискнуло, замигало зеленым огоньком и выдало вожделенную информацию:

АЛЕКСАНДР ЗЕСТÓС. Дата рождения: 30.08.1957 (56 лет). Родители: Александр Зестос (1931–2002) и Нина Зесту (1931–2010). Сестра: Ирина Зигавина (р. 1959). Жена: Валентина Зесту (р. 1961). Брак заключен 14.05.1985. Дочь: Лариса Зесту (р. 1989). Образование: Техническое училище (1975–1978); Афинская Духовная Академия (1983–1986). Доктор богословия. Место работы: Завод механики и оптики (01.08.1978–25.08.1983), механик; приход храма Богоматери Афинской (Парфенон), штатный священник (20.06.1986 — настоящее время). Место жительства (постоянное): Афины, 78573, улица Иерофея Афинского, д. 11, кв. 24.

Когда Диана дочитала вслух эти сведения, они с Шекером поглядели друг на друга, синхронно подумав: «Вот черт!»

 начало ||| продолжение

 ————— оглавление —————