Траектория полета совы: Зимние надежды (3)

9 декабря на филфаке Академии должна была состояться конференция «Византийская литература XI–XIII веков: текст и контекст», и Афинаида подготовила для нее доклад «К вопросу о датировке “Повести об Исминии и Исмине” Евмафия Макремволита». Сначала, когда Киннам сказал, что ей обязательно нужно принять участие в этой конференции, она очень испугалась: выступать на публике! вот ужас!.. Она смущенно призналась великому ритору, что у нее, кажется, неизлечимая боязнь публичных выступлений, ведь они никогда не была, что называется, болтуньей-говоруньей... Но Киннам только рассмеялся:

— У всех перед первым разом бывает сценофобия. Я тоже когда-то страшно нервничал накануне своего первого доклада в стенах Академии — и это несмотря на то, что я всегда был любителем поговорить и развлечь публику. Этот страх иррационален и не зависит от того, насколько человек по натуре говорлив и общителен. Но обычно после первого же выступления страшливость или совсем проходит, или сильно ослабевает. Дерзайте, Афинаида! Это одна из ступеней, на которую вам рано или поздно придется взойти, и лучше сделать это пораньше.

«Наверное, он прав… по крайней мере, надо надеяться на это!» — думала девушка, но все равно ужасно боялась. Доклад она подготовила довольно быстро, Киннам просмотрел его, сделал несколько замечаний, но в целом одобрил, она еще подредактировала текст, и осталось только распечатать его, и для этого решила зайти не к Марии, у которой обычно распечатывала нужные тексты, а к Алексу.

Александр Рувас, ее прежняя любовь, работал главным программистом в одной довольно крупной фирме. Афинаида случайно встретилась с ним через неделю после возвращения с Закинфа в компьютерном магазине, куда пришла покупать ноутбук — отец еще осенью выслал ей очередную порцию денег, и она решила, наконец, впервые за десять лет потратить их исключительно на себя, а компьютер при ее новых жизненных планах стал предметом первой необходимости. Она стояла перед огромным стеллажом, где на полках мерцали разноцветными заставками экраны десятков ноутбуков, и пребывала в совершенном недоумении относительно того, какой выбрать. Она беспомощно оглянулась в поисках консультанта, но они все были в тот момент заняты с клиентами. В нескольких шагах от нее белокурый мужчина в голубой рубашке с коротким рукавом и модных узких брюках изучал одно за другим описания каких-то дорогих ноутбуков — Афинаида, глянув на цены, даже не стала присматриваться к ним, — и ей пришла мысль спросить, не может ли он помочь, но она еще не успела сформулировать свой вопрос, как к витрине подошли парень с девушкой, громко переговариваясь на каком-то незнакомом ей языке, и весьма бесцеремонно потеснили Афинаиду. Она торопливо сделала два шага в сторону и вдруг наступила на чью-то ногу.

— Ой, простите! — сказала она, повернувшись.

Они с блондином чуть растерянно глядели друг на друга несколько секунд, и Афинаида проговорила:

— Здравствуй, Алекс… Смотрю на тебя и думаю: ты это или не ты?

— Аналогично! — рассмеялся он. — Привет! Давно же мы не виделись… Ты хочешь купить ноут?

— Да, но я совсем не разбираюсь в них… Не думала, что их так много разных!

— Давай помогу выбрать! Какой именно тебе нужен по параметрам?

Она уже собиралась ответить, как вдруг парочка рядом разразилась хохотом.

— Русские придурки! — сквозь зубы процедил Алекс и, обратившись к ним, сказал несколько слов на их языке.

Парень с девушкой ошарашено поглядели на него и, что-то пробормотав, быстро отошли к другому концу витрины. Алекс коротко рассмеялся.

— Ты знаешь русский? — удивилась Афинаида.

— Немного. Пришлось изучить, когда наша фирма заключила с сибиряками несколько контрактов… Заработали мы на них недурно! А эти варвары, похоже, из Московии… Вести себя вообще не умеют! Вылезут за границу и горланят везде — думают, никто их языка не знает! Иногда прямо бесит… Зато порой такие интимные подробности можно услышать! — Алекс прицокнул языком. — Ну ладно, черт с ними, вернемся к твоему ноуту!

Он помог ей купить недорогой, но вполне хороший ноутбук, а потом подвез до дома. На вопрос о том, как у нее дела, Афинаида сказала, что несколько лет проработала «в сфере обслуживания», а теперь решила снова заняться наукой. Алекс удовлетворился этим ответом — впрочем, он, как видно, и не жаждал выслушивать более развернутое повествование: сразу же заговорил о себе и рассказывал о своих успехах всю дорогу до ее дома. Бросив учебу в аспирантуре, он сначала подрабатывал переводчиком в турагентстве — благо все выпускники филфака хорошо знали не менее трех иностранных языков, — затем года два занимался компьютерным «железом», а потом окончил курсы программирования и дальше пошел по этой стезе, поднявшись до высокой должности с очень хорошей зарплатой: теперь у него была и своя квартира, и машина, и возможность отдыхать за границей — ему нравилась Европа, особенно Франция, где он «отрывался по полной». Через три года по окончании Академии он женился на одной из бывших сокурсниц, но вскоре развелся — «детей, к счастью, не нажили», — так что теперь он уже несколько лет был свободным, обеспеченным и довольным жизнью мужчиной. С Афинаидой он разговаривал в покровительственном тоне: очевидно, ему доставляло удовольствие демонстрировать свое материальное и социальное превосходство, свою устроенную жизнь, довольство собой и собственной судьбой.

Афинаида слушала его и вспоминала, что он и в юности был таким же — самовлюбленным молодым человеком, смотревшим вокруг свысока и больше всего в жизни ценившим материальную обеспеченность и комфорт… Как она могла влюбиться в него?!.. Что вообще она в нем могла найти, даже внешне? Теперь она поглядывала на него и думала, что ей не нравятся ни его золотисто-русые волосы, ни округлые черты лица, ни взгляд серо-голубых глаз с поволокой, ни вальяжные манеры, — словом, ее вообще ничто в нем не привлекало! Как могла она из-за него попасть в свое время в такую яму?! Господи, как обидно, как глупо!..

На прощанье Алекс дал ей свою визитку и сказал, что если ей понадобится какая-нибудь компьютерная помощь любого вида, он всегда будет готов ее оказать. Афинаида поглядела вслед отъезжающей серебристой «ауди» и подумала, что вряд ли когда-нибудь обратится к нему… Однако ей пришлось вспомнить о нем спустя полтора года: понадобилось распечатывать разные тексты и бумажки для беседы с будущим научным руководителем и для подачи документов в аспирантуру. Принтера у нее не было, а у Марии, к которой она обратилась за помощью, он как раз сломался. Конечно, можно было зайти в копировальный центр, но тратить лишние деньги на распечатку не хотелось, и, поколебавшись, Афинаида решилась позвонить Алексу, тем более что ей вдруг стало любопытно посмотреть, как живет ее бывший однокурсник из числа тех, кто делал карьеру не на духовном, а на светском поприще. Он любезно согласился помочь, и она пришла к нему домой — в благоустроенную по последнему слову дизайна и техники двухкомнатную квартиру на девятом этаже новой высотки, с прекрасным видом на исторический центр Афин. Правда, несмотря на все дизайнерские изыски, квартира показалась Афинаиде какой-то бездушной, но она, конечно, не стала говорить об этом Алексу и с готовностью восхитилась, когда он спросил: «Ну, как тебе тут?» Ее не смутил этот вопрос: она видела, что за ним не стоит ничего такого, что Алексу просто хочется услышать очередное подтверждение своей успешности по жизни; он совершенно не смотрел на Афинаиду как на женщину. Он и в Академии не замечал ее, хотя в то время она одевалась вполне обычно, как все, и на свою внешность не жаловалась, а теперь-то она и вовсе походила на законченную старую деву, спрятав всю свою женственность под мешкообразные юбки и балахонного вида блузки… Вероятно, Алекс видел в ней этакое странное чудо-юдо, «бедняжку», нуждавшуюся в покровительстве — так почему бы ему было не разыграть богача, благотворящего убогой и явно несостоявшейся по жизни сокурснице?..

И вот, теперь Афинаиде внезапно захотелось показать ему, что она больше не чудо-юдо, и посмотреть, как он отреагирует на ее новое «воплощение». Придя к нему вечером 8 декабря распечатать свой доклад, девушка с тайным удовольствием отметила растерянность Алекса: ее бывший пассия неожиданно увидел, что она весьма и весьма привлекательна.

— Ты отлично выглядишь, Ида! — сказал он, окинув ее откровенно оценивающим взглядом.

«А, господин Рувас, так вы, наконец, заметили, что я не предмет мебели?» — так и хотелось ей сказать, но она лишь мило улыбнулась.

Когда она, собираясь уходить, уже надевала в его прихожей туфельки, Алекс сказал:

— Слушай, Ида… а что ты делаешь завтра вечером? Может, сходим в кино… или в кофейне где-нибудь посидим, поболтаем? Расскажешь, как прошел твой доклад…

«С чего это тебя вдруг заинтересовали мои научные занятия?» — усмехнулась про себя Афинаида, но ей, однако, было приятно подобное внимание. Еще ни один мужчина не приглашал ее провести с ним вечер, если не считать ее сокурсника Тараха, смешного юноши с вечно всклокоченными рыжими волосами, который был безответно в нее влюблен со второго курса по пятый и даже сделал ей предложение, а получив решительный отказ, с горя уехал работать на Родос. Мария рассказала ей, что в итоге он весьма преуспел и даже стал директором пятизвездочного отеля, обладателем толстушки-жены и троих детей…

— Думаю, завтра у меня будет отходняк! — рассмеялась она. — Так что я вряд ли буду в состоянии куда-то идти.

— А в четверг? Давай тогда в четверг, а? Махнем в кино, а потом в кофейню!

«А почему бы и нет? — подумала Афинаида. — Мари все твердит, что мне надо раскрепощаться… Вот и попробую, а что, подходящий случай!»

— Да, можно… В кино я давно уже не была. Только не раньше пяти, я до обеда работаю.

— Заметано! Я позвоню тебе в четверг после полудня, идет?

— Лучше свиток пришли, а то я в библиотеке не могу по телефону болтать.

— Окей, тогда жди послания!

предыдущее    |||   продолжение